…зачем ей меня убивать?Или…качели ныли. Душа болела.А желание проклясть кого-нибудь крепло, прямо руки зудеть начали.

- Все ещё страдаешь? – Диттер появился из темноты и уселся рядом, накинул на плечи мои куртку. – Вымокла вся. Так и заболеть недолго.

Куртка его была теплой,и это тоже злило.

- Я мертвая.

- Я тоже… почти. Дело близится к концу и…

Он замолчал.Дело…Да.Я и забыла. Близится оно… к концу… а с ним и отсрочка, богиней данная.

- Тебе страшно умирать? - спросила я, позволяя обнять себя. Он хотя бы теплый, раз уж холода я не ощущаю в принципе, то тепло – совсем иное дело.

- Страшно.

- А я не помню, успела ли испугаться…

- Нет, - он убрал мокрые волосы с моего лица и, встав, легко подхватил меня на руки. - Этот ублюдок оставил подробное признание. Он отравил тебя одним… довольно сложным ядом… который туманит разум, вызывает галлюцинации, и вместе с тем не причиняет боли.

Откуда этот яд взялся?Хотя… глупый вопрос. Из алхимической лаборатории нашего особняка. Полагаю, очередное почти гениальное творение моей дорогой бабушки. И все равно не понятно, зачем…

- Куда ты меня несешь?

- Домой.

- А…

- Вильгельм задержаниями занят. Пришло время зачистки. Он привлек кое-кого из местных…

Под ногами хлюпало. А я подумала, что меня никогда в жизни не носили на руках, разве что няньки… или вот гувернантка одна, чье имя я забыла, да и лица тоже не помню,только лишь, что была она мягкой и пахла пряниками. Их она прятала в складках платья и давала перед сном.Надо будет найти записи.В домовых книгах должно остаться имя… и ее отыскать… пригласить в дом… у меня там дети, в конце концов, а я понятия не имею, как их воспитывать. Так пусть же займется кто-то толковый и…меня усадили в машину. И накрыли влажноватым пледом, что было напрочь лишено смысла, поскольку простуда мне совершенно точно не грозила. А Диттер… сдается мне, все закончится сегодня или завтра,и значит, заболеть он просто-напросто не успеет.

- А Монк?

- У него свои дела, – Диттер поправил одеяло. – Этот город забыл, что такое свет… и Монку придется нелегко.

А то… среди темных-то источников.

- Кого задерживают?

Диттер пожал плечами:

- Всех… мачеху твоего того друга… и мать той девушки, которая замуж выходит. Помнишь? Родителей Гертруды…

…и список не ограничится только ими.

- Вильгельм вернется поздно и будет злым.

- А он добрым бывает?

Смешок. И теплый палец касается носа.

- Бывает. Когда виновные наказаны…

Машина рокочет, но голос ее как-то тих и печален, или это моя меланхолия гасит окружающие звуки? Я не смотрю на дорогу, благо, Диттер неплохо управляется с автомобилем. А вот его разглядываю. Упрямый…и я не хочу, чтобы он умирал.…у бабки ведь получилось.Как? Она знала, что я вернусь… она… почему сама не воспользовалась ритуалом? Или… я знаю, у кого спросить, но сомневаюсь, снизойдет ли Она до ответов. Но кто мешает попытаться?

- Почему он такой?

Я не хочу говорить о деле.О своей смерти.Или скорой – Диттера… о городе и безумии, которое прочно в нем поселилось. А больше нам, если подумать, и говорить не о чем.

- Кто? Вильгельм? Просто… сила меняет. Божественная – особенно. А он просил ее… он хотел раскрыть одно дело… в общем, у него было две сестры. Сейчас – одна. Вторая покончила с собой… кажется… он никогда не говорил прямо, но иногда не выдерживал… и я думаю, что он считает виновным в этой смерти отца… но и сам не способен понять, что произошло. Именно поэтому он просил дать силы. И получил ее.

- Не помогло.

Диттер не ответил.Впрочем, слова и не были нужны.…а бабушка, о чем она просила?

Глава 53

Гюнтер вынес зонт.Он стоял над нами, этаким немым укором. И ведь… он в доме от моего рождения, до моего рождения и даже до появления на свет отца. Мог ли он не знать, что происходит?Я не стала выбираться из теплого кокона одеяла.Не мог.Знал. И молчал? Или… клятва крови держала? Но я ведь тоже кровь от крови этого проклятого рода. Во всяком случае, была.Диттер вытащил меня из машины и понес в дом.На паркете оставались грязные следы, а благородные предки молча взирали на нас с портретов. Мой где-то здесь тоже имеется… бабушка заказала, когда поняла, что скоро ее не станет.Она была…Ведьмой.Доброй с теми, кто ей нужен, но и только.На втором этаже свет горел. Свет провели не так и давно… уже после смерти родителей, я помню, подписывала счета, совершенно безумные, к слову, ведь дом старый и со своей спецификой. Стены не хотели принимать провода, а лампы то и дело взрывались.

Но ничего.Пpивык.И мне стоило бы. Дверь в комнату Диттер открыл пинком. И меня на кровать бросил, правда, на этом все хорошее и вселяющее определенные надежды на продолжение вечера закончилось, поскольку инквизитор соизволил удалиться в ванную комнату, а вернулся с полотенцем.

- Ты знаешь, что если много думать, морщины появятся? - поинтересовался он, накрывая меня этим самым полотенцем. - Волосы мокрые… сама мокрая… о чем ты только думала?

- Мертвые не болеют.

- Это науке еще не известно…

От полотенца приторно пахло ванилью. Впрочем, кое в чем он был прав. Мокрая одежда изрядно раздражала,и поэтому от платья я избавилась, как и от белья. Отправила на пол чулки, потянулась и широко зевнула.

- Именно, – Диттер стыдливо отвернулся. Хотя… там, куда отвернулся, зеркало стояло. Хорошее. Большое. - Ложись и отдыхай. Хочешь, горячего молока принесу?

- Не хочу, - я полотенчико поправила, поскольку нечего смущать взор дознавателей этакой нечеловеческою красотой. - Я хочу, чтобы ты со мной посидел. Или опасаешься за честь?

- Не осталось ее.

- У кого?

- Пожалуй, что ни у кого, – признал Диттер и присел рядом. - Это и отвратительно… я привык, что инквизиция стоит на страже добра… а теперь…

А теперь не понятно, где именно добро и вообще…

- Монк сказал, скоро нас ждут перемены, но пока лучше побыть здесь,тем более дело закончить надо и… я тебе соврал. Раньше. На самом деле я так и не придумал, что сестре написать.

Это он у меня совета спрашивает?

- Ничего не пиши, - подумав, решила я.

- Почему?

- Вильгельм сообщит, что ты доблестно погиб при исполнении… если напишешь, получится, что ты знал, что собираешься умереть. Знал и не приехал сказать лично. Не навестил, – я замолчала, подбирая слова. – Это довольно… подло. И не говори, что не хотел беспокоить. Она имеет право знать, понимаешь?

Диттер кивнул, хотя и как-то рассеянно. Похоже, мысли его были где-то далеко от дел насущных.

- Поэтому… при исполнении и никак иначе. Может,тебе и медаль какую выправят? Посмертно?

- Может…

- А хочешь, я денег дам… у меня много… честно говоря, я только и умею, что их зарабатывать… нет,тратить тоже, но зарабатываю все равно больше. На приют вот отпишу, раз уж обещала крышу… и твоей сестре могу.

- Не надо.

- Я не хочу превратиться в старуху Биттершнильц, - почему-то я четко осознавала сейчас, какое будущее меня ждет. И оно, бездна его задери, мне совершенно не нравилось.

Одиночество.Гюнтер единственной компанией, и то пока не состарится… где-то на третьем этаже Рашья со своими девочками, которых, конечно, будут учить и вообще… когда-нибудь она сменит Гюнтера. Девочки… рано говорить, но подруг у меня не было и, крепко подозреваю, не будет.Я или подпишу с ними договор на кровь,или однажды они покинут этот дом. А я… я останусь наедине со своими заводами и фабриками, управляющими, которые будут меняться, не меняя ничего в принципе. С проектами и их воплощением.Финансовые схемы.Потоки.И… проклятье, тоска безбрежная, из которой не вырваться.Не хочу.

…благотворительность не спасет. Во всяком случае та, которой я готова заняться. Поездки по сиротским приютам. Угодливые взрослые, дрессированные дети… меня стошнит на третьем визите. Нет, я лучше чек выпишу, избавляя себя от этого представления. А потому…